Общество

Виктория Телешук

Психолог: «Продолжать работать, помогать другим, не сдаваться»

Специалист – о том, почему важно не мучиться чувством вины, а действовать и помогать другим.

Фото из архива собеседницы

Психолог из Минска Оксана Ткачук больше 10 лет работает с подростками, с семейными проблемами и последствиями различных травматических ситуаций. А с августа 2020 года она вместе с коллегами оказывает волонтерскую помощь белорусам, столкнувшимся с насилием и репрессиями.

О том, как распознать психологическую травму, Оксана говорит также на своем YouTube-канале. По просьбе «Салідарнасці» психолог рассказала подробнее о том, как не испытывать чувство вины перед сидящими в тюрьмах, почему не стыдно обращаться за помощью к специалисту и стоит ли «перевоспитывать» родных.

Верно ли, что многие пострадавшие стесняются обращаться за помощью к психологу?

– Тут немножко другая история. У пострадавших, особенно у тех, кто получил травму, а не стресс (потому что стресс человек переживает легче, а травма – вещь более опасная), может быть стремление замкнуться в себе и не говорить ни с кем на эту тему.

Но по косвенным признакам близкие могут увидеть, что с человеком происходит что-то не то – я подробно описывала недавно в статье для DW эти признаки: физиологические – нарушения сна, тревога, вегетативные расстройства; психологические – отказ от контактов, отсутствие радости, самоагрессия, панические атаки и т.д.

И тогда есть смысл убедить его обратиться к специалисту.

Например, родственники участников Великой Отечественной часто рассказывали, что те не любят вспоминать о том, как они воевали. Это как раз такой случай – человек не хочет поднимать травмирующие воспоминания.

Некоторые, понимая, что с ними что-то не то и качество жизни ухудшается, обращаются к психологу сами – и правильно делают.

Как может проявляться травма?

– Один из признаков травмы – реакция превышает стимул. Вот один из реальных примеров: коллега моей подруги, когда в 2011 году случился взрыв в метро, оказалась на месте происшествия. Она сильно не пострадала, отделалась лишь царапинами. Естественно, когда вернулась домой, все домочадцы страшно переполошились и стали интересоваться – как ей помочь. Но она только отмахивалась, мол, все у меня нормально, не тревожусь и не переживаю – сходила на балкон, стряхнула осколки с одежды, да и все.

А на следующее утро встала, заварила кофе и, неспешно его попивая, подошла к окну. В это время напротив кто-то открыл окно и пошел солнечный блик. В следующий момент эта женщина обнаружила себя лежащей на полу в луже кофе, и отползающей к выходу. Эту вспышку мозг посчитал опасностью: умом вы еще не сообразите, что происходит, а рептильный мозг принимает решения в доли секунды. При ранее полученной и не переработанной травме мозг считывает нейтральный стимул как опасный, и тогда реакция человека неадекватна стимулу.

У пострадавших от действий силовиков это может проявиться, например, в агрессии: идет кто-то в форме, а человеку кажется, что это за ним. Или едет просто темный бусик, а человек в панике убегает.

Задержание, обыск, допрос – как не дать себя запугать в стрессовых ситуациях?

– У человека есть три реакции в случае опасности – бей, беги, замри. Если организм реагирует «бей, беги», то в организм будет выбрасываться адреналин, сердце начнет учащенно биться, повысится давление. И это нормальная реакция, не нужно пугаться этих симптомов– организм считывает угрозу и реагирует соответственно.

Дальше все зависит от того, как будет развиваться ситуация. Если после задержания или обыска вас отпустили, нужно просто помочь телу – выпить что-либо, чтобы снизить давление, подышать свежим воздухом или дать себе сильную физическую нагрузку, чтобы быстрее, минут за 15-20, утилизировать выброшенный организмом адреналин.

Другое дело – сохранять спокойствие душевное. Это гораздо тяжелее, поскольку ты не знаешь, какими будут последствия. В этом смысле единственная рекомендация, которую можно было бы дать – продумать все варианты, вплоть до самых страшных.

Самое страшное – смерть. Вероятнее всего, тебя не убьют. Дальше по убывающей – могут посадить. Как надолго, по какой статье? По уголовной. Насколько это вероятно для меня? Например, маловероятно. Тогда – по административной. Могут дать сутки либо штраф. И то, и другое – звучит ужасно, но, к сожалению, на сегодняшний день это привычно.

Если грозят «сутки», опять же, нужно морально приготовить себя к самому худшему, что может случиться в этом случае – наберешься вшей, надышишься хлоркой, подхватишь коронавирус или серьезно простудишься, на тебя будут кричать, лишать матраса, включать по ночам свет… Это все плохо, неприятно и страшно, но выносимо.

Если тебе дадут штраф и у тебя нет сбережений – быть готовым попросить о помощи, объявить сбор и так далее. В принципе, с этим можно справиться, нужно просто действовать по ходу поступления новой информации и думать о том, как жить дальше - когда вернешься домой.

Насколько это возможно, важно сопротивляться и облегчать собственную участь, начиная от сбора средств до представления, как себя вести, если окажешься за решеткой. И наши соотечественники показывают, как они с этим справляются – сидя в камере, устраивают друг другу обучение и выдают сертификаты на клочках туалетной бумаги, обустраивают убогое жилье, в котором временно оказались, делают зарядку и ведут переписку с внешним миром…

Те, кто в столкновении с репрессивной машиной отделался относительно легко, часто испытывают чувство вины – у этого явления также есть свое определение, «травма выжившего». Душевно понять состояние такого человека можно, но с этим также нужно работать.

Если вас с другом «забрали» вместе и ему дали срок, а тебе нет – используй свой ресурс во благо. Нужно не сидеть и мучиться чувством вины (это бесполезно), а подумать, что можно сделать, чтобы облегчить участь друга. Или ты отсидел «всего 10 суток», а кто-то – 3 месяца, значит, есть два месяца и двадцать дней жизни, которые ты выиграл у системы, и только от тебя зависит, на что ты их потратишь.

Как помочь пострадавшему другу или родственнику, если ты не психолог?

– Если близкий друг пострадал, то правила те же, что и при обычном общении. Ты можешь зайти к человеку только при его открытых границах, если он расположен с тобой разговаривать: как это происходило, что он чувствовал, о чем думал и так далее. Нужно просто слушать и сопереживать, задавать вопросы.

Когда он начинает рассказывать, он переживает целую гамму чувств – и вместе с рассказом их словно бы пережевывает, здесь даже слова похожие. Во время рассказа психика начинает пережевывать это событие, как и пищеварительная система, переваривает произошедшее и естественным образом утилизирует негатив, освобождается от него.

Другое дело, когда пострадавший замыкается в себе и всем видом демонстрирует, что не хочет говорить на эту тему. Только самые близкие могут аккуратным убеждением воздействовать на него, объяснить, что плохо не только ему, но им тоже – от того, что видят родного человека в таком состоянии. Если носить происходящее в себе, оно само по себе никуда не денется, не «рассосется», а будет ухудшать жизнь.

Обращаться за помощью не стыдно. Не специалист не может сам себе помочь – мы ведь не рвем сами себе зубы, не делаем операцию на сердце, но почему-то про психологов у многих есть такая идея: я прочитал пару книг, я и сам уже неплохой психолог. Или такое: пойду, выпью 100 грамм, все обезболится и забудется. На самом деле – нет.

Кроме того, в таких ситуациях могут подниматься и старые личные травмы, которые не касаются политики. У меня был клиент, который очень тяжело перенес арест и «сутки». Он стыдился, что все в камере шутили, рассказывали анекдоты, а он не мог спать, постоянно думал о том, что никогда не увидит свою маму и своего ребенка, у него начались панические атаки.

Копнув поглубже, выяснили, что когда клиент был школьником, его мама заболела онкологией и он очень боялся, что она умрет. Мама прошла курс лечения и осталась жить, а травма сохранилась. И в похожей ситуации актуализировалась, наложилась на новый страх потерять родных, что дало вот такую чрезмерную реакцию. К сожалению, мы с ним встречались лишь пару раз, потом он эмигрировал – но я надеюсь, что он там найдет специалиста и доработает эту тему.

Как действовать, если раскол на «тех» и «этих» произошел внутри семьи?

– Вопрос неоднозначный. Когда речь идет о родителях и взрослых детях, живущих отдельно, не зависящих от них – можно попробовать убедить в чем-либо. Но если вы видите, что это бесполезно, лучше оставить эту тему, поскольку чем больше вы будете давить, тем больше ваш близкий будет сопротивляться давлению.

Если это в пределах одной семьи, например, муж и жена, то все зависит от того, какие ценности у человека превалируют: если на первом плане семья, он, конечно, будет сглаживать острые углы, если важнее справедливость – он выберет борьбу. И таких примеров сегодня сколько угодно – когда расходятся друзья еще со школьной скамьи, дистанцируются приятели, становятся более холодными отношения у родственников.

Стоит учитывать, что часто под разные политические взгляды на самом деле прячется страх за себя либо страх за близкого. А некоторые из соображений безопасности идут за тем, кто силен в данный момент времени: «кто выигрывает, сторону тех и приму», и речь тогда не о политических разногласиях, а о желании спокойной жизни.

И поэтому в сегодняшних реалиях, когда идут репрессии, люди стремятся сохранить себя и свою семью. И если муж, например, боится за жену, хочет, чтобы у детей была мама, то начинает на нее давить теми средствами, которые имеет в арсенале: ограничивает финансово, призывает к совести, начинает запугивать, манипулировать детьми… Но на самом деле речь здесь идет не о политических взглядах, а о безопасности, «замаскированной» под политику.

Каток репрессий давит любые формы инакомыслия. Как не разочароваться в себе из-за того, что «мы не смогли»?

– Не пребывать в иллюзиях. Потому что их было очень много, и они очень болезненно рушились, ведь было время, когда казалось, что еще вот-вот, поднажмем и «наша возьме»… А оказалось, что это требует смелости, самоотдачи, терпения, отказа от комфортной и спокойной жизни и определенной личностной независимости.

Почему нашу революциюназывают буржуазной? Потому что на протесты вышли бизнесмены, ITшники, предприниматели, врачи – образованные люди и те, кто относительно независим от государственных зарплат. Рабочего легче запугать тем, что завтра его уволят и тут же возьмут нового человека, а он останется ни с чем. Еще легче воздействовать на «государевых людей», тех, кто работает в госучреждениях, имеет льготы и кредиты.

Бизнесмена запугать тяжелее, потому что все ресурсы при нем – знания, умения, навыки, денежные сбережения. Рычагов воздействия на такого человека гораздо меньше, он (насколько это вообще возможно) сепарировался от государства, как взрослые дети сепарируются от родителей.

И я считаю, что сейчас очень важна поддержка и солидарность – нужно оказывать помощь тем, кто находится в трудной ситуации, писать письма заключенным, приходить на суды. Это знак тем, кто работает в системе: несмотря на то, что явных протестов нет, люди все видят, слышат, помнят и фиксируют неправомерные действия.

Как сами психологи справляются с накопленным негативом – раздражением, злостью, депрессией?

– С мелкими стрессами помогает справиться все, что угодно – физическая нагрузка, общение с друзьями и единомышленниками, работа, поддержка семьи. Лично у меня ресурсов много, так что не могу сказать, что я в эмоциональной яме.

Если долго находиться в эмоциональном напряжении, можно попросту разрушить свое здоровье, физическое и психическое. Самое лучшее решение – принять ситуацию такой, как она сегодня есть, и выработать свою личную стратегию действия.

Даже когда мы живем в паре, половина успеха зависит не от тебя, а от партнера. А когда живешь в стране, и ты один из 9 миллионов, тем более нужно понимать, что успех общего дела зависит от каждого – ты один не можешь надорваться, сделав что-то, что переломит ситуацию.

Поэтому нужно согласовывать свои действия с большинством, учитывать мнение других. Иного пути нет, пока мы здесь живем. Но при этом продолжать делать свое маленькое-большое дело.

Продолжать работать, помогать другим, не сдаваться. И, несмотря ни на что, не забывать жить – радоваться весне, любить близких, строить планы. Белорусы – живучий народ, поэтому и Беларусь – жыве.

Оксана Ткачук, психолог

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 4.9(42)